Путин переложил небоскреб

02.02.2007

69 просмотров

На своей прошедшей вчера в Москве ежегодной пресс-конференции Президент РФ Владимир Путин пресек попытки переложить вопрос о строительстве "Газпром-Сити", что называется, со здоровых голов на больную. И это не от недоверия. Во-первых, Владимир Путин занят. "У меня своих проблем хватает", - заметил президент. Добавив также, что о красотах в районе Охты он и сам знает не понаслышке: "Я там жил почти пять лет... и знаю, какие там архитектурные ценности". Во-вторых, по мнению президента, башня "Газпром-Сити" способна вывести Петербург, ставший "выдающимся центром мировой культуры и архитектуры", на новый виток и "дать толчок к развитию в том числе деловой активности". По всей вероятности, Владимир Путин апеллировал к реалиям крупной финансовой столицы - Лондона, чьи исторические ценности давно и безоглядно подверглись архитектурным экспериментам Норманна Фостера и Ричарда Роджерса и от этого ничуть не пострадали. Никого не смущает, что августейшие фасады римской поры в лондонском Сити соседствуют с "консервными банками" (офис страховой компании Lloyds действительно напоминает груду металлолома) и "огурцом" (именно так в народе именуют здание мэрии - небоскреб работы Фостера). Причем последний не скрывал, что сотворил его в знак мести отвергнутого мужа - за уведенную у него архитектурным оппонентом жену. В-третьих, свобода выражения архитектурной мысли ведет не только к развитию деловой активности. Самоотвод президента в пору предвыборной активности политических партий в Петербурге - весьма дальновидный шаг. Став на сторону непопулярных среди общественности убеждений о том, что башня "Газпрома" - скорее экономическое благо для города, нежели архитектурное зло, президент пресек попытки сделать его мнение орудием политической борьбы партий, спекулирующих псевдосоциальными лозунгами. Но главное - даже если эксперты ЮНЕСКО не усмотрели в 300-метровой башне угрозы архитектурному наследию Петербурга, то выраженное на государственном уровне мнение, нелояльное к авторитетному мировому институту, могло бы быть истолковано как проявление нелояльности к мировому сообществу на пороге вступления России в ВТО.